Раз вы пришли в цирк, то вы, конечно, думаете, что увидите дрессировщиков и клоунов, акробатов и фокусников, а еще важно шествующих слонов и танцующих обезьян. Ничего этого не будет, и, в то же время, будет все.

Раз вы пришли в театр смотреть сказку Гофмана, то вы хотите услышать романтический рассказ об орехе Кракатук, ужасных мышах и храброй маленькой Мари, которая встретила заколдованного принца и попала с ним в чудесный город сластей Конфетенбург. Ничего этого не будет, и, в то же время, будет все.

Если вы пришли на балет «Щелкунчик», написанный Петром Ильичем Чайковским, то вы знаете, что перед вами пройдут церемонные танцы гостей, явившихся на Рождество, что в мистическом вихре закружатся снежинки, пройдут парадом сахарные куклы с игрушечными солдатиками и страшной пляской сметет их мышиное воинство. Ничего этого не будет, и, в то же время, будет все.

Вы увидите современную версию «Щелкунчика» - историю про веселую рыжую девочку Машу, про ее мечты и сны, которые ничуть не менее романтичны, чем фантазии церемонной Мари Штальбаум из немецкой сказки двухсотлетней давности.

Вы увидите театр, в котором возможно все – полеты и превращения, столбы пламени и пенные потопы. Здесь все жанры, поддержанные новыми технологиями, сольются в один, чтобы создать новый тип зрелища, для которого нет ничего неисполнимого. Здесь сцена пользуется средствами цирка, когда ей нужны чудеса, а цирк превращается в театр, потому что он хочет не поражать рекордами, а изумлять красотой и рассказывать историю.

Здесь мальчик и девочка станут такими крошечными, что уместятся на ладони, а обычные вещи вырастут до огромных размеров. Здесь юный Щелкунчик – ловкий и летучий, как Питер Пэн, - превратится из конопатого мальчишки в силача и героя. В этом представлении соединятся толпы живых мышей и тучи белых голубей со сказочными персонажами, рожденными фантазией современного подростка, живущего в виртуальном мире компьютера и кино. Мышиное войско Гофмана превратится в лязгающие отряды кибермышей. Игрушки изменятся: куколки окажутся не сахарными, как у Гофмана, а похожими на нынешних Барби, а вместо солдатиков выйдут страшноватые трансформеры и монстры. И захватывающие бои между армией мышей и армией игрушек будут проходить в воздухе, как в самых любимых подростками фантастических боевиках.

Конечно, в этом мире танцуют не польки и вальсы девятнадцатого века, а резкие и экстравагантные современные танцы. Даже музыка немного изменится – вы услышите Чайковского словно ушами нынешнего подростка, в электронной ди-джейской обработке модных молодых композиторов. Но сюжет романтической сказки о мечте и взрослении останется прежним и Маша с Щелкунчиком уплывут на бумажном кораблике куда-то в небо, оставляя позади побежденных компьютерных врагов вместе со своими детскими страхами.

История создания шоу "Кракатук".

По словам генерального продюсера проекта, Олега Чеснокова, можно назвать даже дату, когда родилась идея «Кракатука». Тогда это еще не был замысел сегодняшнего «театра-цирка» по Гофману, а олько  разговор о том, что хорошо бы создать новый синтетический жанр. Так вот, идею эту 19 декабря 1998 года высказал в беседе с Чесноковым министр культуры Монако. «Он говорил, что вот, мол, у вас балет замечательный, и театр хороший, и цирк тоже ничего, почему бы вам не придумать зрелище, понятное во всем мире,  которое было бы неким микстом… Сам он и не
понимал, что это уже была идея жанра. Да и мы это поняли позже, когда начали ее разрабатывать».

Через полгода Чесноков пришел в компанию Росгосцирк с предложением о создании синтетического представления, и там согласились помочь. Про то, что это будет «Щелкунчик», решили как-то сразу, остальное оказалось сложнее. Поначалу казалось, что стоит пригласить «мастеров отечественного искусства» и все сложится: пока на сцене одни танцуют, другие будут делать цирковые
трюки. Довольно быстро выяснилось, что путем простого соединения цирка с балетом ничего не получится,  и в течение примерно полутора лет шел поиск стиля и постановочной группы. Проводили специальные социологические исследования, выясняли соотношение между жанрами: все же это будет балет с элементами цирка или цирк с элементами балета?
Речь даже шла о приглашении крупных западных хореографов. Потом пришли к идее, что следует пригласить Татьяну Баганову – руководителя труппы «Провинциальные танцы» из Екатеринбурга, которая к тому времени уже была главной знаменитостью в отечественном «модерн-дансе».

Поиск режиссера тоже шел долго: через «Кракатук» прошло несколько известных постановщиков, но ни с кем из них дело не клеилось. Как рассказывает Чесноков: «Первый из них все время говорил, что посреди манежа должна вырастать елка. Как только я услышал про елку,  сразу понял, что все идет не туда. И потом не было режиссера, который не говорил бы слово «елка», в конце-концов, на елке мы разговоры о спектакле и заканчивали. А  когда появился Андрей Могучий, мне как-то сразу стало понятно, что я нашел нужного постановщика. Он сразу все понял». Это был уже 2002 год.

С приходом Могучего стало ясно, что главным жанром зрелища должен стать театр – именно он даст универсальную форму, которая объединит интересы зрителей разного возраста, социальных групп и так далее. Могучий привел с собой видеохудожника Александра Малышева, с которым уже несколько лет работал, и главного художника Александра Шишкина (именно с «Кракатука» и начались все совместные проекты Могучего с Шишкиным).

С музыкой тоже поначалу были проблемы. До прихода нового режиссера обработки Чайковского заказывали многим – были и договоры с одним американским композитором, и с французским, последним вариантом были джазовые вариации на тему «Щелкунчика», которые совсем не устроили постановщика. Могучий решил, что современный вариант сказки Гофмана должен быть электронным, ди-джейским, в духе «Ножей для фрау Мюллер». Таким образом, в проект пришел питерский автор «Ножей» Олег Гитаркин, он и привел с собой Игоря Вдовина, с которым в тот момент работал вместе.

Подготовка проекта тянулась так долго, что Баганова не выдержала и ушла, а на ее место встали хореграфы-дебютанты – четверо самых одаренных и амбициозных танцовщиков из группы, которую
Татьяна готовила для участия в спектакле. Каждый из них взял на откуп несколько эпизодов, -  таким образом и сложилась танцевальная часть «Кракатука».

К концу 2003 года стало понятно, что никакие театральные мастерские не способны сделать придуманных Шишкиным фантастических монстров и странные движущиеся объекты, для этого нужен особый художник-мастер.  Питерское неофициальное искусство знаменито своими «рукодельниками», и, тем не менее, через «Кракатук» прошло множество художников с «Пушкинской, 10» и из других городских сквотов, пока не был найден Бармалей (Алексей Богданов), который взялся делать монстров. Он и стал последним в команде создателей нового синтетического зрелища.

==================================================
По материалам официального сайта- КРАКАТУК.РУ