Щелкунчик с компьютером вместо головы
Текст: Григорий Заславский
Фото: Михаил Курцев, Александр Повшенко
Год или даже больше
мы только и читали о том, что режиссер Андрей Могучий придумал нечто
невообразимое. Цирк – не цирк, балет – не балет, точно не театр, с
фейерверком… И все это как-то связано с «Щелкунчиком». Но в изложении
Могучего от страшноватой сказки Гофмана остались рожки да ножки, зато
добавились кибермыши и прочие чудовища.
 Эхом
долетали до Москвы восторги тех, кому удалось увидеть «Кракатук» в
Петербурге или где-то еще, куда спектакль привезли раньше, чем он
добрался до Москвы. Нынешним летом наконец добрался, объявленную
премьеру  перенесли
раз и два, на третий – все кресла смонтировали и шапито, самое
настоящее, с туалетами на улице, заработало, как завод по производству
чудес. Дело в том, что спектакль Могучего оказался и цирком, и балетом,
и много еще чем. В общем – театральным чудом. И еще – это очень
питерское театральное чудо, так как в работе над, пожалуй, самым
«блокбастерным» театральным проектом нового времени трудились те, кого
привыкли числить «рукодельниками», кто привык жить и работать в
питерских сквотах на митьковский манер. Что и говорить: сам Могучий
вышел из этих самых сквотов, и теперь вот – как умелый  проводник
– вывел на свет божий еще и Бармалея (художник Алексей Богданов),
который сконструировал для «Кракатука» театральных монстров. Причем
материал для них – вправду страшных и ростом внушительных – собирался,
кажется, по брошенным домам и петербургским свалкам.
Свет, звук,
монитор с компьютерной обработкой изображения, невесть откуда
являющийся голос, предлагающий историю про Щелкунчика: «Хочешь я
расскажу тебе?..» И – не давая времени на раздумья – отправляет всех
под самый купол, так что захватывает дух, потому что в «Кракатуке» все
полеты и сальто, и прыжки на батуте, и  полеты,
когда никакого батута уже нет, все – без страховки. Так, говорят
актеры, адреналина выделяется больше, и лучше – именно так. Кто бы
спорил, хотя, например, Анвар Либабов, который играет в «Кракатуке»
Мышиного короля, а до того – некоего доктора Д. (намек на  Дроссельмейера), никогда раньше и не думал летать над манежем. Он хоть и клоун,
знакомый многим по участию в группе «Лицедеи», но клоун – не цирковой,
а театральный («Лицедеи» привычно уже работают на театральной или
клубной сцене, но только не на манеже). За Либабова волнуешься, когда
он взлетает под самый купол. И за девочку Машу, главную героиню. Хоть и
знаешь из буклета, что она (Анастасия Жолудева) с первого класса
занимается трапецией на канате и жонглированием, участвовала в цирковых
конкурсах, получала призы…
 Батут,
акробаты, жонглеры, принц, которого заколдовывают так, что на голове у
него оказывается компьютер, страшная битва гигантских мягких игрушек с
мышами, – фантазии постановщика, кажется, нет границ, он с
удовольствием демонстрирует недюжинные возможности своей театральной
компании. Или – возможности своей театральной фантазии, которая
материализуется в тот самый момент, когда в голову ему приходят самые
невероятные образы: хочется чудовищ – будут чудовища, с трубками,
повторяющими ребра скелета, с хоботами, на ходулях. Увидите – не
заснете.
 «Щелкунчик»
– сказка, как известно, зимняя. И еще – неразрывно связанная с Петром
Ильичом Чайковским. Пожалуйста, вот вам Чайковский, правда, в
компьютерной обработке, так сказать, исправленный и дополненный.
Зимняя, говорите, сказочка? Любуйтесь, какие зайцы рассекают на лыжах!
Черные зайцы! В жизни таких не встретишь. На то и сказка, чтобы ничего
такого, что в жизни бывает, здесь не было и в помине.
 Снег?
Пожалуйста! Захватывающее зрелище снегопада, такого, что хочется
потрогать и, может быть, даже попробовать. Лучше, наверное,
воздержаться, хотя усидеть бывает трудно, и всем желающим разрешают в
финале покататься в пене, которая заливает манеж по пояс. Да и актеры,
не дожидаясь, пока  публика
освоится и захочет «живого» общения, сами отправляются в зал – поиграть
со зрителями. Огромные мягкие игрушки – зайцы и обезьянки, тоже,
впрочем, не самого добродушного вида, но точно – не имеющие никакого
отношения к отрицательному мышиному царству, присаживаются на колени,
лезут обниматься и целоваться и вообще ведут себя весьма фривольно.
Кого-то даже местные акробаты прихватывают с собою в полет. Кажется, в
этом – не очевидно безопасном случае – пользуются привычными в цирке
подсадными. Но визг разносится самый настоящий, живой.
 Вообще
в этом зрелище, в этом шоу (Бог весть, как все это, вместе взятое
ловчее назвать?!) больше всего поражает качество исполнения. Быть
может, потому, что основой «Кракатука» становится  цирк,
а в цирке – хочешь не хочешь, а надо поймать подброшенный мячик, и уж
точно нельзя промахнуться в воздухе, когда с одной перекладины надо
перенестись на другую, это все сильно отличается от привычного
андеграунда, где красивая идея компенсирует недостаток всех прочих
ресурсов. Тут, по всему видно, с ресурсами все было в порядке, так что
одни и те же актеры, кажется, успевают пару, а то и тройку раз сменить
костюмы. А  самые
большие пальто – высотой в четыре человеческих роста, которые бродят по
манежу, кланяются, заменяя отсутствующих в этой программе милых
цирковых зверушек – похожи на призрак всех вместе взятых гоголевских
шинелей. Из которой, как известно, вышли все, как будто бы больше
неоткуда…
Свет, звук, монитор с компьютерной обработкой
изображения, невесть откуда являющийся голос, предлагающий историю про
Щелкунчика: «Хочешь я расскажу тебе?..» И – не давая времени на
раздумья – отправляет всех под самый купол, так Что захватывает дух.
 Вообще
в этом зрелище больше всего поражает каЧество исполнения. Быть может,
потому, что основой «Кракатука» становится цирк, а в цирке – хочешь не
хочешь, а надо поймать подброшенный мячик, и уж точно нельзя
промахнуться. Это все сильно отличается от привычного андеграунда, где
красивая идея компенсирует недостаток всех прочих ресурсов.
 Огромные
мягкие игрушки – зайцы и обезьянки, не самого добродушного вида
присаживаются на колени к зрителям, лезут обниматься и целоваться и
вообще ведут себя весьма фривольно. Кого-то даже местные акробаты
прихватывают с собою в полет. В этом небезопасном случае – пользуются
привычными в цирке подсадными. Но визг разносится самый настоящий,
живой.
http://http://www.fotodelo.ru/?t=GiRapw1155589id7ZH5600
Источник: http://www.fotodelo.ru/?t=GiRapw1155589id7ZH5600 |
